проза

孫光憲《北夢瑣言》陸相公勸酒事

Сунь Гуан-сянь.
Краткие речения из Бэймэн.
История о том, как Министр Лу уговаривал выпить.

Когда министр Лу И прибыл на службу в Илин, к нему с почтительным визитом явился один служивый. Министр согласился его принять и приказал напоить вином этого человека.

Но тот стал отказываться: “Я по природе своей пить вино не могу”. Тогда министр сказал: “Если это действительно так, как вы говорите, то по [служебной] проверке вы уже [успешно] получили пять баллов”. [Лу считал, что] если считать все достойные сожаления проступки в жизни за десять баллов, то кто не бывает в пьяном угаре, у того они сами по себе они уменьшаются наполовину.

Дополнение о том, как от вина делался безумным цзинь-ши Чжу, о Дун Гао-цзы и о Лю Сюй-бае.

Сюцай Чжу, из округа Суйнин, был почтительным, даже с излишком. Он держал экзамен на степень цзинь-ши. Самым лучшим его произведением было “Ода о прощании Дражайшей жены Ян (Гуйфэй) со Светлым Императором”. Однако, Чжу от вина делался безумным. Начальником обороны в Лунчжоу был Гун Сянь — генерал из Шу. Чжу, будучи земляком и ниже рангом, пришел к нему с визитом. Гун тоже под хмелем впадал в раж. Ему выковали новый меч, и он сказал: “Где бы мне найти настоящего мужчину, чтобы опробовать [меч]?” Чжу тогда вытянул шею — миг, и голова с телом оказались в разных местах. Как жаль! Умер не своей смертью.

Даже если [сказанное про пять баллов] была лишь шутка от господина Лу, эти слова воистину хороши!
  
Ван Цзи, по прозвищу Дун Гао-цзы и со вторым именем У-гун (буквально, без достоинств) написал “Храмовую стелу Ду Кана [- изобретателя вина]” и “Записи о стране пьяных грез”, где подробно описал достоинства вина.

Лю Сюй-бай, родом из Цзинлиня, выдержал экзамены на степень цзинь-ши. Он пристрастился к выпивке и сложил такие строки:

Я знаю - в округе хмельном с дворов налоги не взимают
Хиреть там оставляют нижние поля, где эликсиры жизни бродят

Те на свете, кто к выпивке пристрастен, пусть даже это последователи Конфуция, разве не ослушиваются они предостережений?

陸相扆出典夷陵時,有士子修謁。相國與之從容,因命酒勸此子。辭曰:「天性不飲酒。」相國曰:「誠如所言,已校五分矣。」蓋平生悔吝若有十分,不為酒困,自然減半也。

朱進士酒狂東皋子劉虛白附

朱秀才遂寧府人,虔餘,舉進士,有《楊貴妃別明皇賦》最佳。然狂於酒。隴州防禦使鞏咸,乃蜀將也,朱生以鄉人下第,謁之,鞏亦使酒,新鑄一劍,乃曰:「如何得一漢試之。」朱便引頸,俄而身首異處。惜哉!死非其所。即陸公之戲,誠哉善言也。

東皋子王勣,字無功,有《杜康廟碑》、《醉鄉記》備言酒德。

竟陵人劉虛白擢進士第,嗜酒,有詩云:「知道醉鄉無戶稅,任他荒卻下丹田。」

世之嗜酒者,苟為孔門之徒,得無違告誡乎?

истории, проза

葉限 или Золушка из 9-го века

В танских бицзи — записей типа дневниковых и, отчасти, похожих на современные блоги, встречаются весьма интересные рассказы.

Рассказ, который приводится ниже, записал Дуань Чэнь-ши 段成式 (803 — 863 гг) в своём сборнике «Всякий разносол из Ю-яна» («Ю ян цза цзу» 酉陽雜俎). Сборник так назван по легенде о том, что под горой Ю-ян, в одной из пещер, спрятаны тысячи книг, которые там укрыл один из гонимых Цинь Ши-хуаном учёных. Сам Дуань был потомком видных чиновников, весьма выдающимся литератором и поэтом своего времени, которого современники ставили на один уровень с Ли Шан-инем. Как и многие творческие люди того времени, он также занимал немало административных постов, дослужившись до поста тайчан шаоцина (太常少卿) — заместителя распорядителя обрядами в храме предков императора.

Несмотря на то, что в китайской среде имя персонажа и её история в ХХ веке стали довольно известны и породили как серии комиксов, так и расширенные варианты истории, на русском языке этот рассказ, возможно, публикуется впервые. Любопытно, что хотя наличие древнего варианта этой сказки у китайцев упоминается практически во всех современных статьях ей посвящённых, зачастую эти упоминания содержат большое количество ошибок и неточностей.

Вот сам рассказ.

 

Дуань Чэнь-ши. Всякий разносол из Ю-яна.

Е-сянь

Южные люди передают, что ещё до Цинь и Хань жил глава [одной из народностей] Дун из рода У, и местные люди звали их — Усские дунцы.

Он взял себе две жены, но одна из них умерла, оставив дочь по имени Е-сянь, которая с ранних лет отличалась добротой и была искусна в добыче золота. Отец её любил, но его годы подошли к закату и он умер. После этого мачеха стала её мучить, часто посылая за хворостом туда, где опасней, а за водой туда, где глубже.

Однажды Е-сянь поймала рыбку, в два цуня с небольшим, с алыми плавниками и золотыми глазами, и стала тайком её подкармливать в тазу с водой. А та росла каждый день, и пришлось сменить несколько посудин, но и в самой большой она уже не могла поместиться. Тогда [Е-сянь] выпустила её в прудик позади дома. Девочка, как раздобудет остатков еды, так сразу бросала её в воду, чтобы покормить [рыбу]. Когда девочка подходила к пруду, рыба непременно высовывала голову и подплывала к берегу, а если подходили другие, то уже не показывалась.

Мать про это узнала, но сколько ни поджидала, рыбу ни разу не увидела. Поэтому, обманув девочку, сказала ей:

— Ты не утруждайся — я сама тебе подновлю платье.

Сменила ей рваные одежды и потом послала за водой к другому источнику, который был [от дома] на расстоянии в несколько ли. Мать же надела дочернюю одежду, в рукав [спрятала] острый нож, и пошла к пруду. Позвала рыбу — рыба голову высунула, тут [мать] её и зарубила насмерть. А рыба уже выросла в чжан с небольшим. [Мать] съела её мясо — оно было вкуснее обычной рыбы в несколько раз, а кости спрятала под отхожим местом.

На следующий день девочка пришла к пруду, но больше рыбы не увидела, и [пошла] плакать в поле. Вдруг появился человек с распущенными волосами и в грубой одежде, который спустился с неба и стал утешать девочку, говоря:

— Не плачь! Это твоя мать убила твою рыбу, а кости [бросила] под навоз. Ты возвращайся, достань кости и спрячь у себя в опочивальне. Все что потребуется — только попроси и [получишь], по твоему желанию.

Девочка воспользовалась его словами и по своему желанию [получила] сполна золота, жемчугов, одежды и еды.

Подошло время для дунского праздника — мать на него отправилась, а дочери приказала стеречь дом. Девочка подождала, пока мать не уйдёт подальше, и тоже отправилась, надев шёлковое платье с перьями зимородка и обув золотые башмачки.

А родная дочь её узнала, и сказала матери:

— Уж весьма она похожа на сестрицу!

Мать тоже стала сомневаться. А девочка почувствовала это и в спешке вернулась, но потеряла башмачок, который подобрал один из дунцев. Мать возвратилась, да только увидела, что девочка спит, обняв дерево во дворе, и не стала больше об этом раздумывать.

Возле дунцев был морской остров, на котором было государство, называвшееся Тохань — сильное воинами, правившее десятью островами и на воде занимавшее пространство в тысячи ли. Тот дунец и продал башмачок в Тохань, а он попал к правителю страны. Он приказал своим приближенным надеть его, но даже тем, у кого была маленькая нога, башмачок была мал на целый цунь. Затем он приказал всем женщинам государства надеть его, но в конце концов не было ни одной, который бы он подошёл. [Башмачок] был лёгким, как пёрышко, а ступая по камню не издавал ни звука.

Тоханьский ван подумал, что тот дунец заполучил [башмачок] неправедным путём, поэтому заточил его в оковы и побил батогами, но в конце концов так и не выведал, откуда он взялся. Тогда подумали, что башмачок кто-то обронил возле дороги, и тут же стали обходить с розыском все дома, чтобы если какая девица [сможет башмачок] надеть, то схватить её и доложить.

Тоханьский ван удивился — тогда обыскали покои и нашли Е-сянь. Он приказал ей надеть [башмачок], и только тогда поверил. Е-сянь надела шёлковое платье с перьями зимородка, обула башмачки и вошла — видом словно небожительница.

Тогда она рассказала обо всем князю, который взял рыбьи кости и Е-сянь, и вместе с ними вернулся в своё государство. А её мать и [родную] дочь забили до смерти камнями из пращ, о чем дунцы очень горевали и захоронили их в каменной яме, назвав её «Могила раскаявшихся женщин».

Дунцы считали, что если, молясь о ниспослании потомства, просить [об этом] у «женщин», то обязательно будет ответ.

Тоханьский ван вернулся в своё государство и сделал Е-сянь главной женой. В первый же год ван стал жадно просить и вымаливать у рыбных костей драгоценностей и яшмы без меры. И на следующий год [кости] больше не отвечали [на его просьбы]. Тогда ван захоронил рыбные кости на морском берегу, использовав для сокровищницы сотню ху жемчуга и обрамив золотом. Чтобы когда надо будет выступить в поход против бунтовщиков, вскрыть [сокровищницу] и содержать армию. Одним вечером, морской прилив затопил [сокровищницу].

Старый слуга Чэньши по имени Ли Ши-юань слышал этот рассказ. Юань-ши сам был дунцем из округа Юнчжоу и помнил много странных историй из Наньчжуна.

Примечания:

Цинь и Хань — первые династии, объединившие Китай.
Следовательно, предание относит рассказ в периоду до 221 года до н.э.

Народность Дун — речь идёт о разных нацменьшинствах, проживавших на юге Китая. Для их обозначения в качестве обобщающего суффикса применялись как иероглиф 洞, так и 峒 — оба с одинаковым чтением дун, и при этом само название народности, если приводилось, ставилось перед ним. В данном случае, автор явно использует слово дун в качестве обобщающего — южные племена, и конкретизирует название упомянув главу племени из рода У. Установить, о каком именно из большого количества племён, проживавших на юге Китая идёт речь, или какая конкретно область из обширных земель южного побережья имеется в виду, не представляется возможным. Так как сам по себе этот иероглиф обозначает слово ‘пещера’, у некоторых переводчиков может возникнуть соблазн интерпретировать это как указание на то, что племя жило в пещере. Это будет ошибкой, так как использование иероглифа дун в танских текстах про южные племена довольно распространено, и нигде в текстах нет указания на то, что эти люди жили в пещерах — которых к тому же крайне мало на юге Китая.

Е-сянь — известный китайский переводчик Ян Сянь-и 杨宪益 (1915-2009), ещё в 30-х годах прошлого века исследовавший связь этой истории с Золушкой считал, что имя Е-сянь это китайская транслитерация санскритского слова aasa или āsa आस — ‘пепел’. Имя Е-сянь действительно для китайского языка является необычным и в корпусе основных танских записей бицзи, равно как и в основных дотанских текстах, нигде больше не встречается.

Искусна в добыче золота — в китайском тексте буквально говорится: «была искусна с крючком и золотом (в другой версии — с глиной и золотом)» 善鉤(一作陶)金. В случае с крючком, этот иероглиф в глагольной форме означает ‘подцеплять что-либо крючком’, ‘доставать из глубин’, ‘выуживать’. Иероглиф тао 陶, который означает ‘гончарные изделия’, в старые времени также замещал иероглиф тао 淘 со значением ‘намывать’. Из этого становится однозначным, что девочка умела доставать золото в реке — либо просто находя его крупицы, либо их намывая.

Цунь — в танское время один цунь составлял около 3.6 сантиметра.

Ли — в танское время один ли составлял около 450 метров.

Чжан — в танское время один чжан составлял около 3.6 метров.

Золотые башмачки — однозначно, что речь идёт о том, что скорее следовало бы назвать тапочки, чем башмачки, если бы тапочки не вызывали другой ряд ошибочных ассоциаций у русского читателя. Обувь в те времена была мягкой, а на юге и весьма открытой. Не ясно, имеется ли в виду, что обувь была сделана полностью из золота, или была вышита золотыми нитями. Упоминание о том, что при ходьбе по камням она не издавала звук, позволяет скорее склонится к первому варианту.

Государство Тохань — в других доступных исторических и литературных записях подобное название больше не встречается.

Ван — титул, отчасти аналогичный княжескому. В системе иерархии власти,
установившейся после объединения Китая под династией Цинь, подразумевал вассальное подчинение Сыну Неба — императору. Автор истории, пишущий в танское время, мог подразумевать, что раз речь шла о временах до объединения Китая, тоханьский ван вполне мог быть независимым правителем.

Забили камнями из пращ — в тексте буквально говорится о том, что они «умерли от удара летающими камнями». Термин ‘летающие камни’ в текстах танской эпохи употребляется для описания боевых действий с катапультами и пращами. В контексте истории не ясно, были ли они казнены или погибли от камней, посланных иными силами. Однако, использование выражения ‘летающие камни’ и совпадение по времени с отъездом вана в своё государство, позволяют склониться к мысли о казни. В любом случае, побитие камнями — это вид казни, не распространённый в Китае. В таком случае, возможно, этим автор хотел подчеркнуть странность южных обычаев.

Дунцы очень горевали — возможно, потому что женщины все-таки были законными родственниками усопшего главы племени.

Ху — в танское время один ху был равен примерно 60 литрам.

Юнчжоу — округ, располагавшийся на территории современной провинции Гуанси и названный так впервые в 632 году.

Наньчжун — в танские времена это было собирательное название для южных земель.

Спасибо Даниилу Пахомову за любезную редакцию и серию вопросов, которые помогли расширить примечания.

Спасибо Mingqi за данную в свое время наводку на этот примечательный рассказ.

Для тех, кому интересно почитать чуть больше об этой истории, рекомендую следующие ссылки:

從»灰姑娘»原型看中西方文化內涵的差異— —以《灰姑娘》與《葉限》為例
«灰姑娘»故事的转输地――兼论中欧民间故事流播中的海上通道
Secret History Of The Mongols By Arthur Waley

Оригинал рассказа:

南人相傳,秦漢前有洞主吳氏,土人呼為吳洞。娶兩妻,一妻卒。有女名葉限,少惠,善鉤金,父愛之。末歲父卒,為後母所苦,常令樵險汲深。時嘗得一鱗,二寸余,赪鳍金目,遂潛養於盆水。日日長,易數器,大不能受,乃投於後池中。女所得餘食,輒沉以食之。女至池,魚必露首枕岸,他人至不復出。其母知之,每伺之,魚未嘗見也。因詐女曰「爾無勞乎,吾為爾新其襦。」乃易其弊衣。後令汲於他泉,計裏數裏也。母徐衣其女衣,袖利刃行向池。呼魚,魚即出首,因斤殺之,魚已長丈余。膳其肉,味倍常魚,藏其骨於郁棲之下。

逾日,女至向池,不復見魚矣,乃哭於野。忽有人被髮粗衣,自天而降,慰女曰「爾無哭,爾母殺爾魚矣,骨在糞下。爾歸,可取魚骨藏於室,所須第祈之,當隨爾也。」女用其言,金璣衣食隨欲而具。及洞節,母往,令女守庭果。女伺母行遠,亦往,衣翠紡上衣,躡金履。母所生女認之,謂母曰「此甚似姊也。」母亦疑之。女覺,遽反,遂遺一隻履,為洞人所得。母歸,但見女抱庭樹眠,亦不之慮。

其洞鄰海島,島中有國名陀汗,兵強,王數十島,水界數千裏。洞人遂貨其履於陀汗國,國主得之,命其左右履之,足小者履減一寸。乃令一國婦人履之,竟無一稱者。其輕如毛,履石無聲。陀汗王意其洞人以非道得之,遂禁錮而栲掠之,竟不知所從來。乃以是履棄之於道旁,即遍歷人家捕之,若有女履者,捕之以告。陀汗王怪之,乃搜其室,得葉限,令履之而信。葉限因衣翠紡衣,躡履而進,色若天人也。始具事於王,載魚骨與葉限俱還國。其母及女即為飛石擊死,洞人哀之,埋於石坑,命曰懊女冢。洞人以為禖祀,求女必應。

陀汗王至國,以葉限為上婦。一年,王貪求,祈於魚骨,寶玉無限。逾年,不復應。王乃葬魚骨於海岸,用珠百斛藏之,以金為際。至征卒叛時,將發以贍軍。一夕,為海潮所淪。

成式舊家人李士元聽說。士元本邕州洞中人,多記得南中怪事。

проза

孫光憲《北夢瑣言》陳會螳螂賦

Сунь Гуан-сянь.
Краткие речения из Бэймэн.
Чэнь Хуэй и «Ода о богомоле».

Среди служилых людей в Шу, нет таких, кто бы не торговал вином следуя примеру [Сыма] Сянжу, который, как говорится, сам мыл блюда.

Семья ланчжуна Чэньхуэй занималась тем, что держала винную лавку. Из-за того, что он не подмел улицу, чиновники его побили. Мать его была очень добропорядочной и настояла на том, чтобы [Чэньхуэй] учился на степень цзинши, и не разрешила ему возвращаться в родной край, пока не заслужит себе имя. Еду и зерно, бумагу и кисти, одежду, слуг и коней, все это каждый год отправляла ему из Чэнду.

Ланчжун был мастер в рифмах, но только его «Ода о богомоле» получила широкое хождение.

В первый год под девизом Дахэ, [Чэньхуэй] успешно сдал экзамены. Министр Ли Гуянь увидел об этом запись в официальном бюллетене и наказал местным смотрителям порядка изъять винные флаги-вывески и закрыть его заведение, а домашние [Чэньхуэя] все же этому противились.

[Чэньхуэй] отказался принимать поздравления по сдаче экзаменов, [ведь добился он этого] из-за усилий по наставлению и поддержке своей доброй и мудрой [матушки]. Потом он стал зятем Бай Чжун-линя, служил в должности помощника управляющего округом Сичуань, и закончил управляя областями Пэн и Хань.

孫光憲《北夢瑣言》陳會螳螂賦
蜀之士子,莫不酤酒,慕相如滌器之風也。陳會郎中,家以當壚為業,為不掃街,官吏毆之。其母甚賢,勉以修進,不許歸鄉,以成名為期。每歲糇糧紙筆、衣服僕馬,皆自成都齎致。郎中業八韻,唯《螳螂賦》大行。大和元年及第,李相固言覽報狀,處分廂界,收下酒旆,闔其戶,家人猶拒之。逡巡賀登第,乃聖善獎訓之力也。後為白中令子婿,西川副使,連典彭、漢兩郡而終。

Записи с тегом «бицзи», это не более чем упражнения в переводе, вызванные к жизни прочтением замечательнейшего, увлекательнейшего и чрезвычайно интересного труда И.А. Алимова «Лес Записей«. Из-за большого объема материала, не все записи из приведенных произведений вошли в сборник, поэтому я взял для упражнений только не опубликованные фрагменты.

Всем тем, кто интересуется вэньянем, я крайне рекомендую не морочить себе и окружающим голову очередным ненужным переводом Даодэцзина, а читать бицзи в оригинале, подглядывая в труд И.А. Алимова. Вот где будет польза и для языка, и для любознательности.

проза

孫光憲《北夢瑣言》高測啟事

Сунь Гуан-сянь.
Краткие речения из Бэймэн.
Докладная Гаоцэ.

В Танскую [династию жил] Гаоцэ, родом из Пэнчжоу. Был он умным и эрудированным, сочинения писал с легкостью, а что касается астрономии и составления календаря, [игре на] цине и в шашки, каллиграфии и живописи, [владении] длинной флейтой и варварским цинем, во всем этом был утончено искусен. Он был подобен [по своим качествам] Чжу-и из династии Лян.

Однажды он прибыл с визитом к покойному господину Гао-янь, подал докладную, где в своем жизнеописании выделил: «Прочел десять тысяч книг, выпиваю сто стаканов вина».
Господин [Гао]-янь сказал: «Прочли ли десять тысяч книг, проверить не просто. А вот сто стаканов вина, извольте попробовать.»

Напоил вином, и все оказалось так, как [Гаоцэ] говорил.

Когда покойный император осчастливил Шу, [Гаоцэ] воспользовался этим, чтобы преподнести свои произведения. Его назначили на должность сверщика текстов, а дослужился он до помощника управляющего округом Вэйшанцзюнь.

 

孫光憲《北夢瑣言》高測啟事
唐高測,彭州人,聰明博識,文翰縱橫,至於天文曆數、琴棋書畫、長笛胡琴,率皆精巧。乃梁朝朱異之流。嘗謁高燕公,上啟事,自序其要云:「讀書萬卷,飲酒百杯。」燕公曰:「萬卷書不易徵詰,百杯酒得以奉試。」乃飲以酒,果如所言。僖皇帝幸蜀,因進所著書。除秘校,卒於威勝軍節度判官也。

проза

蘇軾《東坡誌林》池魚踴起

 

Су Ши.
Лес записей Дун-по.
Прыжок рыб из пруда.

Человек из Мэйчжоу [по имени] Женьда мне рассказывал, что во младые годы видел как одна семья выращивала несколько сотен рыб в глубоком пруду. Пруд был обнесен кирпичной стеной, на четыре стороны вокруг были дома, и [рыбы] кружили округ на пятачке в квадратный чжан более тридцати лет, каждый день становясь больше.

В один день, посреди ясного неба без молний и грома, в пруду раздался громкий звук, словно от ветра с дождем, все рыбы подпрыгнули, и [на манер] бараньего рога поднялись [в небо], отбыв неизвестно куда.

[Жень]да сказал: «В старые времена говорили, что если не охранять [рыбу] с помощью духов, то водяной дракон ее заберет. В этом случае, наверняка, так и случилось.»

Я думаю, что с водяным драконом должен был быть ветер и дождь. Подозреваю, что эти рыбы по кругу ходили больше тридцати лет, и каждый день думали о том, чтобы оторваться и взмыть. Дух и стремления [их] не увядали, и через долгое время они сами достигли [цели], что соответствует порядку вещей.

 

蘇軾《東坡誌林》池魚踴起

眉州人任達為余言:少時見人家畜數百魚深池中,沿池磚甃,四周皆屋舍,環遶方丈閒凡三十餘年,日加長。一日天晴無雷,池中忽發大聲如風雨,魚皆踴起,羊角而上,不知所往。達雲:舊說不以神守,則為蛟龍所取,此殆是爾。余以為蛟龍必因風雨,疑此魚圈局三十餘年,日有騰拔之念,精神不衰,久而自達,理自然爾。

проза

孫光憲《北夢瑣言》不肖子三變

Сунь Гуан-сянь.
Краткие речения из Бэймэн.
Три превращения недостойных наследников.

В Танское время в середине правления под дивизом Сянь-тун, в Цзинчжоу был ученый, по прозвищу «Тан Пять Канонов». Знания его были глубоки и широки, их тех, кого по праву называют Большой Конфуцианец, а устремления очень высоки, и он был почитаем людьми за учителя. Собрав пятьсот учеников, он жил на получаемые от них подношения. Так вольготно он проводил год за годом, манеры у него были стиля Си-хе (возможно имеется в виду сходство с учеником Конфуция Цзы Ся, а возможно область в провинции Шаньдун) и Цзи-нань, и многие из помощников высокопоставленных чиновников с ним водили дружбу. Он часто говорил людям:

- У недостойных наследников есть три степени превращения. Первое — в саранчу. Их так называют, потому что они продают имение, проедая эти деньги. Второе — в книжного червя. Их так называют, потому что они продают книги, проедая эти деньги. Третье — в зловредного тигра. Их так называют, потому что они продают слуг и служанок, проедая эти деньги.

Таких тройных проедателей, в какую эпоху не было?

孫光憲《北夢瑣言》不肖子三變

唐咸通中荊州有書生號「唐五經」者學識精博實曰鴻儒。旨趣甚高人所師仰聚徒五百輩以束脩自給。優游卒歲有西河濟南之風幕寮多與之游。常謂人曰:「不肖子弟有三變。第一變為蝗蟲。謂鬻莊而食也。第二變為蠹魚。謂鬻書而食也。第三變為大蟲。謂賣奴婢而食也。」三食之輩何代無之?