Автор: Papa HuHu

поэзия

《郡城樓送明卿 其一》李攀龍

дата:

西來山色滿城頭
東望漳河入檻流
傲吏嵗時頻卧閤
故人風雨一登樓
亂離王粲逢多病
著作虞卿老自愁
君到長安相問訊
誰憐五月有披裘

на башне городской стены уездного города провожаю Мин Цина, первое (Ли Пань-лун)

заполнили с запада горы
стены городской навершия
возле перил к востоку
несет свои воды Чжанхэ
годами чиновник гордый*
валяется в кабинете
друг же в дождь и ветер
на башню всходит один
в смутное время Ван Цань*
болезней нажил немало
министр Юй* средь писаний
старел одиноко печалясь
ты как в Чанъань доберешься
весточки мне присылай
кто же еще пожалеет
отшельника в шкуре средь лета*

Примечания:

гордый чиновник — начиная с Чжуан-цзы так называли чиновников, которые не выслуживались перед старшими и предпочитали занимать более низкие должности, чем лезть по карьерной лестнице. Скорее всего автор подразумевает себя — он служил в уездных городах, не рвался в столицу и часто под разными предлогами уходил со службы в самоизоляцию.

Ван Цань — талантливый чиновник и литератор, живший во время смуты Троецарствия и служивший у Цао Цао.

Юй-министр — в эпоху Воюющих Царств служил в Чжао, в конце карьеры был вынужден бежать из Чжао и закончил свои дни за написанием анналов “Весны и осени господина Юя” (虞氏春秋).

отшельник в шкуре средь лета — образно о человеке, которому чужды мирские соблазны. Тут автор подразумевает себя в роли отшельника.

Смысл стихотворения в том, что Пань-лунь провожает товарища на повышение в столицу и говорит ему, что те, кто слишком много искренних усилий посвящали службе, обычно заканчивали жизнь в болезнях и одиночестве. Уж лучше быть на вторых ролях в провинции….

Это стихотворение в 80-е переводил Илья Смирнов. Ниже привожу его перевод («Светлый источник», Москва, 1989, издательство «Правда»), который наглядно показывает, как было тяжело переводить поэзию в условиях ограниченного доступа к китайским материалам. Ведь если какое-то выражение, или скорее его вариацию, переводчик не мог найти в бумажном словаре, который был в его распоряжении, ему оставалось только догадываться о том, что мог иметь в виду автор. И часто эти догадки были не совсем верными.

В окружном городе провожаю друга

На западе яркие склоны гор
над городскою стеной.
Взгляни на восток — там воды Чжанхэ
текут в резном огражденье.
Погрязшие в чванстве проводят дни,
скучая в пышных палатах.
Зато друзья и в годину невзгод
бессменно на башне высокой.
Ван Цань благородный укрылся от смут —
вам выпали горшие беды,
И больше печалей изведали вы,
чем Юй, сановник из Чжао.
Недавно в Чанъани встречались мы,
обменивались новостями.
А кто посочувствует: в пятой луне
должны вы в меха облачиться.
двустишия, поэзия

《率飲亭二十絕 其五》王十朋

дата:

老去識交情
興來懷酒伴
山林車馬稀
風月壺觴滿

пятое из двадцати четверостиший о беседке “Напивайся” (Ван Ши-пэн)

годы уходят, дружбы ценишь чувство
   в моменты счастья сопитейников лелей
лес горный, где повозки, кони редки
   луна и ветер, чайник с чаркою полны

Иностранцу нельзя оценивать качество китайского классического стихотворения. Особенно, выбранного наугад и задевшего взгляд в силу особенностей личного восприятия, не имеющих отношения к его относительному позиционированию в корпусе произведений своей эпохи.

Но, так как этот стих мне понравился, хочу рассказать почему. Его содержание понятно из перевода. Тут нет ничего особенного — стихов на такую темы сотни, если не тысячи. А вот то, что его 1 и 2, 3 и 4 строки составляют идеальные парные надписи, мне сразу бросилось в глаза. Приведу подстрочник:

старость уходить знать дружба чувство
радость приходить лелеять вино компаньон
гора лес повозка конь редкий
ветер луна чайник чарка полный

Любопытно, что общеупотребительный оборот «старость уходить», в значении «постареть» это усиление: старость + уход человека из жизни. А вот такой же употребительный оборот «радость приходить» в значении «нахлынуло вдохновение», это именно связка существительное + глагол. Ван Ши-пэн это очень хорошо обыграл.

Остальные параллели хорошо видны в подстрочнике — гора/ветер, лес/луна, повозка/чайник, конь/чарка и на конце определения редкий/полный. Грамматически получается простая, но изящная структура. Полагаю, что современники не так высоко ценили подобные параллели, потому что они слишком уж безыскусные. Но мне, так как я не варюсь в обилии китайских строк на постоянной основе, это понравилось.

Мне кажется, это одно из стихотворений, которые стоит выучить наизусть, потому что его можно декламировать в любой обстановке, а если запомнить его написание, то эффект от написания дуйляней из его строк будет просто бомбическим для китайской аудитории.

P.S. И да, как заметил ранний рецензент перевода этих строк, “[в]от такие татухи надо бить”, если уж кто-то собрался наносить себе иероглифы на тело.

язык

下雨天留客天留我不留

дата:

Когда заходит речь о важности пунктуации, у китайцев есть свой пример “казнить нельзя помиловать”. Это известная почти всем, кто учил язык, фраза 下雨天留客天留我不留.

В истории шла речь о том, что талантливый минский художник, поэт и драматург Сюй Вэй (徐渭, 1521-1593) как-то слишком долго загостил у своего друга в период летних дождей. Хозяин, намекая, что пора бы уже и честь знать, написал эту фразу без пунктуации, как свойственно фразам на вэньяне, но со смыслом 下雨天留客，天留我不留 — “В дождливый день оставаться в гостях. Небо [хочет, чтобы он] остался, а я [не хочу], чтобы он оставался” и повесил в зале.
Сюй, прочитав ее, добавил к ней пунктуацию (!), поменяв ее смысл на 下雨天，留客天，留我不？留 — “Дождливый день. День, когда надо оставаться в гостях. Мне оставаться или нет? Оставаться!” Хозяину, после такого проявления креативности, конечно же стало стыдно.

Дальше любители языка, кроме этих двух прочтений, легко побивая бинарность наших потуг, придумали еще пять:

下雨天留客，天留我？不留 В дождливый день оставаться в гостях. Небо хочет, чтобы я остался? Не хочет.
下雨，天留客；天留我不留？Идет дождь. Небо оставляет в гостях. Небо хочет, чтобы я остался или нет?
下雨天，留客天，留我？不留 Дождливый день. День, когда надо оставаться в гостях. Меня оставляют? Не оставляют.
下雨天，留客天；留我不？留 Дождливый день. День, когда надо оставаться в гостях. Меня оставляют или нет? Оставляют.
下雨天，留客天，留我不留？Дождливый день. День, когда надо оставаться в гостях. Меня оставляют или не оставляют?

Оставив оценку того, что все эти упражнения в пунктуации мне кажутся абсолютно надуманными и скорее привносящими сумятицу в умы тех, кто пытается учить вэньянь, я хочу рассмотреть вопрос происхождения этой истории и фразы.

Сомнения в том, что эта история берет начало в классическом китайском языке у меня зародились, когда я задумался о том, каким именно образом на вэньяне можно было бы передать подобную историю.

В европейских языках добавление в текст запятой, это относительно незаметное вторжение — то есть, место для нее всегда есть и текст с добавленной запятой не будет выглядеть скомпрометированным. В вэньяне, в тех случаях, когда мы можем говорить о функции пунктуации, ее выполняли иероглифы — никаких значков типа запятой или точки для разграничения предложений в том языке не было. И каждый иероглиф, независимо от своей сложности, в тексте занимает примерно одинаковый по размеру прямоугольник. Между иероглифами никогда никаких пробелов не было. Между тем, что мы можем назвать предложениями, тоже.

Таким образом, даже если бы Сюй Вэй хотел исправить предложение, на письме это можно было бы сделать только грубо втиснув иероглиф между двумя соседними или вообще, зачеркнув один, написать вместо него другой.

Как я понимаю, единственный вариант, который у него был, это продекламировать предложение, но предложив другую интонационную разбивку. Может, подумал я, в оригинальной истории это так и было записано?

Я стал искать, откуда же взята история? В интернете авторы заметок часто отличаются тем, что просто постят и перепостят информацию без проверки источников, да и вообще, без критического осмысления. Везде, где кто-либо трудился указать источник (например, в Вики), пишут: цинский Чжао Тянь-ян “Добавления к новому сборнику Расплываются люди в улыбке” 趙恬養《增訂解人頤新集》.

Проблема в том, что именно такого сборника нигде нет. Ни в каталогах, ни на сайтах.
И автора такого можно найти только в контексте одного сборника: Старик-рыбак с озеря Цзяньху Чжао Тянь-ян “Проживая на покое в зале Драгоценных Злаков записал то, от чего Люди расплываются в улыбке” 鑒湖釣叟趙恬養《寶穡堂閑居偶錄解人頤》. От сборника этого уцелело только 3 цзюаня из 8 и он был внесен в список запрещенных книг. При просмотре фотографий книги, истории не обнаружено.

Еще есть книга “Переработанный новый сборник Расплываются люди в улыбке”《增删解人頤新集》. Изначальный автор сборника “Расплываются люди в улыбке” неизвестен, в каталогах цинской империи его нет. Предположительно, был составлен в минскую эпоху. В 1762 году его переработал (добавив и сократив) Цянь Дэ-цан из Чанчжоу (长洲人钱德苍) и в таком виде он получил хождение. Сборник я просмотрел, и этой истории в нем не нашел.

Получается, что этой истории на вэньяне нигде нет. Ссылка на сборник, откуда она якобы взята, сделана так, чтобы запутать и убрать концы в воду. Все это еще больше укрепляет меня в уверенности, что эта история была придумана где-то в первой половине ХХ века, когда встала необходимость учить детей (и взрослых) правилам пунктуации современного китайского литературного языка.