題注：母夜飲還大吐人謂中毒子華掬吐盡噉之母心乃安

未必食有毒
人言疑似間
不辭噉母吐
圖得母心寛

Сыновья добродетель достойных мужей, 189-й из 240, Юань Цзы-хуа (Линь Тун)

Примечание к теме: Мать была на вечернем застолье, а когда вернулась её стало обильно рвать. Вокруг начали говорить, что её отравили. Цзы-хуа горстями собрал все, чем её вырвало и съел это. Тут мать и успокоилась.

Не обязательно в еде был яд
Но люди говорят, сомнения сея
Не отказался съесть, чем рвало его мать
Стремясь у мамы сердце успокоить

往事渾如夢
春風忽又新
浮生空白髪
依舊一瞢人

в первый день года дин-чоу (У Юй-би)

прошедшее все мутно будто сон
весенний ветер только снова свежий
плывя по жизни поседел напрасно
по-прежнему такой же я слепец

北客憐同姓
南流感似人
相分豈相忘
臨路更情親

Провожая Ван Янь-лу (Ван Ань-ши)

Гость севера жалеет о своем однофамильце
На юг поток, как человек, сочувствует ему
Мы расстаемся, но забудем ли друг друга?
Перед дорогой ощущение родства сильней

Ниже привожу 15 стихотворений одного цикла, которые в хронологическом порядке описывают, как поэтесса Лун Фу на время удалилась в горы от своего мужа. Все стихотворения написаны очень простым языком и в каждом довольно ярко выражены чувства автора. Кроме того, почти во всех есть аллюзии или игра слов — пусть и незамысловатые, но очень подходящие к стилю всего цикла.

Про саму Лун Фу известно только, что она была женой Чан Яна (常阳) из Укана (武康, пров. Чжэцзян) и предположительно жила на рубеже династий Сун и Юань. Изначально от Лун Фу осталось четыре цзюани стихов, но они были утеряны. До нас дошел только её сборник разных заметок и стихов под названием “Записки в свободное от рукоделия время” (女紅餘志).

《山中寄外》龍輔
Находясь в горах, отправляю мужу (Лун Фу)

並序
昔李爽有《山家閨怨》，鄙效顰為絕句若干，以寄君觀覽焉。

Предисловие
В прежнее время у Ли Шуан были [стихи] “Сетования из женской половины дома в горах”, и я, сирая, [неумело и глупо] подражая “нахмурившейся [красавице]”, написала несколько оборванных строк, которые отправила мужу, чтобы он по ним пробежался взглядом.

Примечание: выражение “подражать нахмурившейся [красавице]” идет от одной из историй Чжуан-цзы, где уродливая женщина хмурилась, чтобы придать своему лицу очарование опечаленной красавицы Си Ши (西施), но вызвала лишь отвращение у соседей.

其一

泊舟古岸傍
松柏日已昫
本非同心期
空似西陵路

Первое

Лодка причалила на берег старый
Сосна и кипарис нагреты солнцем тут
Сердцам соединится не случилось
Все опустело, словно улицы в Силине

Примечание: Силин — это мост на озере Сиху в Ханчжоу (также называется 西泠), по строке из стихотворения об известной певичке Су Сяосяо (蘇小小): 何处结同心，西陵松柏下 — “где нам вместе связать сердца? у Силина, под соснами и кипарисами”. Судя по всему, Лун Фу хотела отправится в горы вместе с мужем, но ей пришлось ехать одной.

其二

湖色開明鏡
巒光列翠屏
雙眉不忍畫
羞對遠山青

Второе

Раскрылось озеро зеркальной гладью
И ширмой изумрудной встали гряды
Накрасить брови не поднимется рука
В смущении от зелени далеких гор

Примечание: Игра слов заключается в том, то 遠山 “далекие горы” это образное название красивых женских бровей.

其三

一到空山下
回看遠俗塵
松枝堪作麈
無計贈情人

Третье

Когда я прибыла к подножию безлюдных гор
Назад взглянула — вдалеке мирская пыль клубится
Ветвь от сосны сгодится, чтобы сделать мухогонку
Её любимому в подарок я отправить не могу

Примечание: Тут любопытно, как вторая строка оканчивается иероглифом 塵 “пыль”, а третья иероглифом 麈 “мухогонка” — они визуально очень похожи. Мухогонка была важным предметом для образованного человека. Считалось утонченным держать мухогонку и слегка ей помахивать во время “чистых бесед” (清谈), то есть в интеллигентных разговорах.

其四

若得共此栖
松菊長携手
岸上數株松
何須減五柳

Четвертое

Тут разделить пристанище нам если бы пришлось
Ветки сосны и хризантемы долго бы в руках держали
На берегу несколько ведь сосен есть
Чем это хуже, чем пять ив [у Юань-мина]?

Примечание: Сосна, как и хризантема, не боится холодов и поэтому является символом твердости и целомудрия.
Тао Юань-мин (陶淵明, 365-427) называл себя “господин Пяти Ив” (五柳先生), а позже это слово стало использоваться для обозначения отшельников с благородными устремлениями.

其五

寄郎以山字
得無無解處
得郎一人來
便可成仙去

Пятое

Тебе отправила я знаки гор
Ты получил иль нет — не ведаю про это
Но если получил, то коли ты приедешь
То можно будет и бессмертным стать

Примечание: Возможно, тут есть дополнительная игра иероглифов. В первой строке мы видим 山 “гора”, в третьей 人 “человек”, а в четвертой их комбинация 仙 “бессмертный/небожитель”.

其六

脚下繡宮鞋
殷勤爲郎做
今日貪看山
鳳頭半已破

Шестое

Обуты ножки в вышитые туфли
Их для тебя с надеждой вышивала
Сегодня пожелала насладиться я горами
На туфлях фениксы уже наполовину стерлись

Примечание: Имеется в виду, что Лун Фу вышила себе туфли, в надежде, что они понравятся мужу, чей приезд она ожидала. Но за походы по горам туфли уже износились, а муж пока не приехал.

其七

躋攀不辭遠
微汗溼紅粉
萬一有桃源
當期郎共隠

Седьмое

Взбираться на возвышенность мне расстояние не помеха
Капельки пота через пудру проступили
А вдруг тут будет Персиков Исток
Время придет, с тобою мы могли бы скрыться

Примечание: Персиков Исток — описанная Тао Юань-мином мифическая затерянная в горах долина, где люди живут, не ведая забот.

其八

山中白日暗
霏霏雲雨動
信此非巫山
安能入郎夢

Восьмое

Днем среди гор светило потемнело
Влажные тучи проливаются дождем
Но, думаю, здесь горы не Ушань
Проникнуть как во сны твои?

Примечание: Согласно предисловию к оде “Гаотан” (高唐赋), написанной Сун Юем (宋玉, 290(?) — 222(?) до н. э.), на террасе Гаотан в горах Ушань чусский Сян-ван пережил во сне роман с феей этой горы, превращавшейся утром в облако, вечером — в дождь. Отсюда пошло выражение “тучка и дождик”, обозначавшее любовные встречи.

其九

妾在山中來
郎在溪頭住
郎若泛舟尋
莫誤桃源路

Девятое

Твоя ничтожная к горам ушла
А ты живешь с рекою рядом
Ты если поплывешь на поиски на лодке
Не попади случайно в Персиков Исток

Примечание: Лун Фу в шутку опасается, что муж поплывет в горы искать её, а по ошибке попадет без нее в Персиков Исток, откуда уже не захочет к ней возвращаться.

其十

聞郎今日來
日斜何不至
應知篙櫓遲
羨殺雲中翅

Десятое

Я слышала, сегодня ты приедешь
Уж солнце клонится, тебе же еще нет
Так знай, что весла медлят и шесты
Завидуя тем крыльям, что летают в облаках

其一十一

利名何足事
山中樂未央
郎如學耕耨
奴便學蠶桑

Одиннадцатое

За славой с выгодой зачем гоняться
В горах ведь радостей не счесть
Ты если выучишь на поле как трудиться
То я, ничтожная, и шелкопрядов научусь растить

其一十二

茅屋擁紅爐
聊在山中宿
枉却几上燈
無書供夜讀

Двенадцатое

В хижине скромной печка до красна нагрелась
Ведь хорошо так среди гор пожить
Вот только лампа на столе горит напрасно
Нет писем, чтобы на ночь почитать

其一十三

嬌兒漸聰慧
出語解人意
促奴須早歸
恐爺書又至

Тринадцатое

Сынок любимый все становится умнее
Заговорил и понимает люди что хотят
Меня, рабыню, торопит вернуться раньше
Волнуется, письмо отцовское пришло опять

其一十四

寄郎三片玉
至今無報音
深山多古跡
不得共郎尋

Четырнадцатое

Тебе послала три куска нефрита
Но до сегодня от тебя ни звука
В горах глубоких много древности следов
С тобой не получилось вместе их искать

其一十五

買舟不論價
但願舟不遲
歸時與郎面
不致效秋時

Пятнадцатое

Купила место в лодке не торгуясь
Надеюсь, лодка не задержится нигде
Чтобы вернуться и тебя увидеть
Мне до того, как осень к нам придет

孩兒立志出鄉關
學不成名誓不還
埋骨何須桑梓地
人生無處不青山

Переделал стих в подарок отцу (Мао Цзэ-дун)

сын твой принял уже решение
    покинуть родимый край
себя не прославив в учении
   клянусь, не вернусь назад
зачем говорят «на предков земле
   кости свои закопай»?
ведь для меня по миру везде
   нетронуты горы стоят

Стихотворение датируется 1909 годом, когда Мао было 16 лет. Автор оставил его в качестве прощальной записки для своего отца, вложив в бухгалтерскую книгу.

Некоторые китайские исследователи говорят, что изначально стих был посвящен старшему двоюродному брату Мао Цзэ-дуна по имени Вэнь Юнь-чан (文运昌), который помог ему покинуть деревню и начать учебу в школе.

Если говорить о том, какой именно стих переделал Мао, чтобы попрощаться с родителем, то китайские источники говорят, что это был стих японского самурая и политика Сайго Такамори (西郷隆盛, 1827-1877), который выглядит вот так:

男兒立志出鄉關
學不成名死不還
埋骨何須桑梓地
人生無處不青山

мужчина принял решение
    покинуть родимый край
себя не прославив в учении
   умру, но не вернусь назад
зачем говорят «на предков земле
   кости свои закопай»?
ведь для меня по миру везде
   нетронуты горы стоят

То есть, в данном случае Мао изменил только два слова. С другой стороны, исследователи говорят, что в свою очередь Такамори использовал стих японского монаха по имени Getsushō (月性,1817-1856):

男兒立志出鄉關
學若不成死不還
埋骨何期墳墓地
人間到處有青山

мужчина принял решение
    покинуть родимый край
себя не прославив в учении
   умру, но не вернусь назад
зачем ожидать могильных камней
   что кости укроют твои
ведь для меня среди людей
   нетронуты горы стоят

Что любопытно, в базе данных поэзии есть еще стих революционера и соратника Мао по имени Хуан Чжи-фэн (黄治峰, 1891－1934), который он тоже написал в молодости.

男兒立志出鄉關
報答國家那肯還
埋骨豈須桑梓地
人生到處有青山

мужчина принял решение
    покинуть родимый край
родине послужив с усердием 
   смогу вернуться назад
надо ли нам на предков земле
   кости свои закопать?
ведь для меня по миру везде
   нетронуты горы стоят

Есть некоторая ирония судьбы в том, что японский стих в китайском стиле, написанный сначала монахом, потом переделанный самураем, оказался весьма привлекательным для молодых китайских революционеров.

題注：母失明婢伺彥出以蠐螬炙飴母彥抱母痛哭絶而復蘇母目豁然自開

既知為異物
號泣絶還生
未有蠐螬炙
翻令母目明

Сыновья почтительность достойных мужей, 144-е из 240, Шэн Янь (Линь Тун)

Примечание к названию: Мать потеряла зрение и служанка, дождавшись, когда Янь выйдет, накормила мать жареными личинками жуков. Янь обнял мать и так горько заплакал, что умер, но потом воскрес. И тут вдруг глаза у матери сами по себе раскрылись.

Когда узнал, что было что-то странное
Заплакал-закричал, и умер, а потом ожил
Но, если б не было жаркого из личинок
Смогли бы матери глаза увидеть свет?

漁翁不食魚
愛換酒子喫
臨川羨魚人
似喜網有得

На ширме у Ши Юаня, второе (Шу Юэ-сян)

Старик-рыбак ведь кушать рыб не станет
Он любит обменятся, винокуру дав поесть
Зеваки у реки, отведать рыбки все мечтают
Похоже, рады, что попалось что-то в сеть

謗言三至後
直道嘆何如
今日藍溪水
無人助夜漁

Провожаю уездного правителя Ли в отставку (Цянь Ци)

Кто слышит лживые наветы много раз
Прямые речи, ох, ну как воспримет?
Сейчас на берегу ручьев с водою голубой
Нет никого, кто рыбе помогал бы ночью*

Примечание: Это аллюзия на историю про одного из учеников Конфуция, который, управляя уездом, приказал отпускать мелкую рыбу даже во время ночной рыбалки, когда рассмотреть её размер сложно, чтобы она дальше росла. То есть, метафора справедливого и разумного управления.

春已滿浮丘
花開多異色
生憎小鳳凰
向我花上食

воспевая запущенный сад, шестое (Цюй Да-цзюнь)

весна заполнила высокие холмы
цветы раскрылись красками играя
но птахи малые печали прибавляют
хотят отведать все мои цветы

一年始有一年春
百歲曾無百歲人
能向花前幾回醉
十千沽酒莫辭貧

Пируя в деревне к востоку от города (Цуй Минь-тун)

В каждом году один раз бывает 
   этого года весна
А за сто лет не было вовсе 
   столетнего старика
Среди цветов пьянка такая
   сколько раз суждена?
Не говори, что беден и много
   нам не купить вина