Цзи, по второму имени Юй, был родом из Сясяна. В молодости он учился книжным наукам, но не преуспел, и стал учиться владеть мечом, в чем тоже не преуспел. Тогда он в злости сказал: «Науки надобно, чтобы только уметь писать свое имя! Чтобы одолеть одного врага с мечом и учиться не надо. Надо учиться, что делать с десятью тысячами врагов!» С восемью тысячами людей переправился через Реку и [напав] с запада устроил резню в Сяньяне и пожег циньские дворцы. Он не воспользовался советом Фань Цзена, который призывал к миру с Хань. Впоследствии ханьский ван собрал большое войско и окружил [Цзи] в Гайся. [Цзи] сказал: Это Небо хочет моей погибели — нет моей вины в проигранной битве! Как же смотреть в глаза отцам [тех, кто пришел со мной] с восточного берега реки?” И после этого перерезал себе горло.
Цзыфан по имени Лян — его предки в пяти поколениях были министрами в Хань. Когда Цинь уничтожил Хань, Лян, чтобы отомстить за Хань, на все деньги, которые были в семье, нанял человека, чтобы в [местечке] Боланша ударить по [императору] Цинь из засады. Но по ошибке попал в сопровождающую повозку. Лян и его сообщник оба пропали — как их не искали, не могли найти. Потом Лян помогал Хань успокоить Поднебесную и [его называли] главным из трех героев.
Примечания:
Показательно, что под названием династий и царств в разных местах понимается, исключительно по контексту, либо государство (Хань), либо конкретный человек — Цинь Шихуан, ханьский Лю Бан.
Предполагается, что читатели истории и так знают, что для покушения использовалась странная, на наш современный взгляд, методика: нанятый человек был очень сильным и для него изготовили молот весом 72 кг. Это молот он и метнул в одну из повозок, убив находившегося в ней человека, но Цинь Шихуан, как оказалось, ехал в другой повозке.
Также автор полагает, что всем известны три героя — по контексту ясно, что речь идет о героях ханьской династии. Это описываемый тут Чжан Лян (張良), Хань Синь (韓信) и Сяо Хэ (蕭何).
Эта часть светильника мне понравилась больше всего — на ней не было текста, а только веселый мужик, игральные кости и, как я подумал, бутылки с алкоголем.
Но я не увидел самого главного, пока мне на это не указал Георгий Дунаев — текст на этой грани светильника был! Только почему-то замазанный.
По изданию 1694 года я восстановил текст и понял, кто является изображенным персонажем, а также узнал, что именно находится в бутылках. Но вот почему текст был замазан, я не знаю. Возможно, в нем содержались ошибки, показывающие неграмотность художника или недопустимое расхождение с оригинальным текстом?
Шуба Чан-цзунца
Сидя на журавле и поигрывая на флейте, [Чан-цзун] кружился по двору. Лицо юноши было красным, как цветы лотоса. Влиятельные лица состязались между собой, кому править кнутом и вожжами. И только Лян-гун мог со смехом сдернуть шубу. Сердцем бескорыстный, [Ди] служил ради династии Тан, а не ради титулов. При Дворе столкнувшись с алчностью, он с азартом сделал ставку и обыграл чиновничка-фаворита* словно сосунка. [Ди] был настолько умен и сообразителен, что после него подобных уже и не знали.
Шэ Тан
Пояснения
В этой истории главный персонаж — Ди Жэнь-цзе — знаменитый чиновник Танской эпохи, который также играл большую роль при дворе единственной женщины-императора, У Цзэ-тянь.
Чан-цзун — полное имя Чжан Чан-цзун, один из фаворитов У Цзэтянь.
В самой истории смешивается рассказ о нескольких событиях. Сановники, желая угодить У Цзэтянь, назвали Чан-цзуна перевоплощением Цзи Цзина (姬晉), который улетел в небо на журавле, став бессмертным. Поэтому У Цзэтянь наряжала Чан-цзуна в наряд из перьев и он катался по двору на деревянном журавле. Тут, в нескольких иероглифах, показан уровень привязанности к фавориту, выходящий за рамки разумного. Затем, словами о том, что знатные люди пытаются схватить вожжи, дается понять о борьбе фаворитов и чиновников за внимание и расположение императрицы. И в конце говорится о том, как однажды прийдя на прием, Ди увидел, что никто не работает, а все восхищенно хвалят красоту Чан-цзун, который красуется в полученной от императрицы шикарной шубе. Тогда Ди прямо при императрице сел играть с ним в «шуан-лу» (雙陸) — игру, весьма похожую на нарды, поставив на кон свою чиновничью робу против шубы. Быстро выиграв, он сдернул шубу с фаворита и, с разрешения императрицы, удалился. Данным пассажем показывается, что Ди не боялся и не заискивал перед фаворитами императрицы, а служил честно. Вся его долгая карьера и роль, которую он посмертно сыграл в восстановлении династии Тан, это подтверждают.
Так, а что же в бутылках? Все гораздо проще — это не бутылки, это те фишки, которые использовались в игре «шуан-лу», вместе с костями, которые мы тоже видим на изображении. Я считаю, что это прекрасный пример того, как основываясь на наших представлениях, мы видим на картинке вовсе не то, что на ней изображено.
Старый ученый прожил больше девяноста лет. Когда случилось циньское сожжение [книг], спрятал книги в стене. Основные уложения и предначертания Государей что вечны, как земля и небо и неувядаемы, до тех пор пока камни не летают и море не расступается — их сохранил на земле Цзинаня этот старик.
Пояснения
Тут рассказывается о Фу Шэне (伏勝), который в зрелые годы, во время уничтожения книг, организованного Цин Шихуаном, спрятал Книгу Документов (尚書) в стене своего дома или, по другой версии, заучил ее наизусть. В любом случае, к тому времени, когда ханьский император Вэнь-ди стал разыскивать утраченное наследие, Фу Шэну было уже больше 90 лет, но он смог не только восстановить текст этого важного канона, но и создать круг учеников, с которыми он начал составление поясняющих комментариев.
Вопросы
Выражение 石飛海立 я не смог найти в понятном контексте и мне любопытно, правильно ли я его понял и перевел. Если образно фраза “камни летают” еще понятна, то “море станет вертикально” 海立 — вызывает сомнения, может быть я что-то не так понял? В других местах в интернете, тоже связанных со сборником “Список Неповторимых”, эта фраза приводится как 石飛海生, что не добавляет ясности, потому что, как перевести 海生 — “море разродится”?
Не совсем я уверен в правильности досконального понимания оборота 濟南道上存一叟. С одной стороны, мой перевод, это, похоже, единственная логичная трактовка — потому что Фу Шэн был родом из Цзинаня и сохранил книгу именно там. Но вот оборот буквально значащий “на дороге” 道上 несколько смущает.
Мадам Цао
Жена в семье Цао, урожденная Бань, по имени Цзи, продолжила и завершила книги, неоконченные отцом и страшим братом.
Императрица и ее фрейлины почитали [Цао] за учителя. Сначала [она трудилась] в [библиотеке] Шицюй, потом в [библиотеке] Тяньлу и все на пустой желудок. Ведь была книга отца и старшего брата, которую те не смогли закончить, так разве могла она оставаться красавицей в расписных комнатах?
Пояснения
Речь идет о Бань Чжао — по ссылке можно прочитать подробную информацию об этой выдающейся женщине-ученом.
Библиотеки Шицюй и Тяньлу — это залы в императорском дворце, где хранились записи, работая с которыми Бань Чжао продолжала труд отца и брата над историей Восточной Хань.
Обратите внимание, что в обращении 大家, иероглиф 家 имеет чтение gu, а не jia. То есть, это Цао дагу, а не Цао дацзя!
Вопросы
Мне не понятно, при чем тут “пустой желудок” (枵腹) — как я понимаю, лично император позволил ей работать над продолжением динайстийной хроники и, будучи постоянно принимаемой при дворе, Бань не должна была испытывать нужды. Или тут имеется в виду, что она забывала есть, когда работала над книгами?
Не так давно мне довелось побывать в запасниках люблянского этнографического музея, где нам показали часть коллекции Ивана Скушека (Ivan Skušek, 1877-1947) и его жены Марии, урожденной Тсунеко Кондо Кавасе (Tsuneko Kondo Kavase, 1893-1963).
У Ивана была интересная судьба — оказавшись в Первую мировую войну на австрийском судне, которое шло на помощь немцам в Циндао, был пленен японцами и пробыл в качестве пленного больше 5 лет в Пекине. Я не представляю себе, что он там делал и какой доход он мог иметь, но в начале 20-х он вернулся в Словению и смог отправить себе по почте (!) все то, что он приобрел за время плена. По тем предметам, которые я видел лично — огромная мебель, большие железные гонги, тяжелейшая керамика с крыш, сборный деревянный макет дворца в высоту больше метра, одежда, статуэтки, пики и алебарды — он привез из Китая минимум 5 тонн громоздких вещей, а то и все 10! И да, в плену он познакомился с японкой, которая стала его женой и приехала с ним в Словению.
Тут я оставлю Ивана, потому что больше подробностей о его судьбе я не знаю, кроме того, что коллекцию он завещал государству. Но музей толком не знает, что с ней делать до сих пор, вот она и лежит в запасниках.
Из немногих вещей, которые я успел сфотографировать, поскольку осмотр был довольно непродолжительным, были две стоящих у стены шестиугольных светильника. Конечно же, я сфотографировал их, потому что увидел текст и захотел его понять. Как оказалось, всего у меня получились хоть чуть-чуть четкими только 4 фотографии.
Сразу скажу, что сами предметы не являются чем-то уникальным — это просто светильники, в которые вставляли свечу и подвешивали куда-либо. Изображения также не отличаются особой красотой, а тексты представляют собой короткие фразы о выдающихся людях и их основных заслугах, сделанные в назидание детям и, наверное, взрослым.
При этом как изображения, так и тексты, базируются на имевшем широкое хождение во время цинской династии сборнике иллюстраций с историями про 40 персонажей из разных эпох, под названием “Список Неповторимых” (無雙譜). Этот сборник послужил источником оформительского решения большого числа бытовых предметов — посуды, светильников, ваз и прочего.
Найдя сканы издания 1694 года, я увидел, что на каждого персонажа отводится по две страницы: на первой изображен он сам и дана краткая справка о его происхождении и главных причинах, почему он считается уникальным персонажем китайской истории. На второй находится небольшой текст с историей и изображения предметов, имеющих отношение к истории, изложенной в тексте.
На светильниках из Этномузея, как я смог понять, художник решил приводить только содержание вторых страниц — с историей, но без краткой биографии. На некоторых изображениях, при этом, он заполнял пространство рисунком персонажа, взятым из первой страницы. Именно поэтому у неподготовленного читателя может создаться впечатление, что история взята «из воздуха», а главный ее герой даже не упомянут по имени. Для китайского же пользователя тех времен все эти персонажи должны были быть хорошо знакомы, и если и возникала необходимость в том, чтобы освежить свои знания об их биографии, то брался сам сборник и в нем находилась нужная информация.
Видимо, сборник часто служил некой отправной точкой для оформителей, которые брали из него сколько считали нужным в зависимости от размера «холста», своих представлений о прекрасном и требований подачи дидактического материала. К этому выводу я пришел, просмотрев в интернете изображения предметов и самих сборников.
五彩相宣廣八寸織得回文寄妾恨文中能織君心回襄江愁煞趙陽台
Пятью цветами, что друг друга оттеняли, на восьми цунях, [Су Хуэй] соткала палиндром и отослала, [излив] печаль [покинутой] жены. Теми письменами смогла вернуть сердце мужа и [сопернице] Чжао Янтай в Сянцзяне причинить печаль.
璇璣圖 Небесной Сферы Палиндром
䠶堂 Шэ Тан
Пояснения
Речь идет о Су Хуэй (4 в.) и ее палиндроме размером 29 на 29 иероглифов, который можно прочесть 7940 способами. Я очень советую пройти по ссылкам и посмотреть на ее шедевр, непревзойденный до сих пор, а заодно подумать об особенностях китайской письменности, позволяющей создать такие произведения. Понятно, что перевод этого мега-палиндрома на русский язык очень затруднителен, если не сказать, бессмыслен.
Небесной Сферы Палиндром — буквально означает “Схема [в форме] Самоцвета и Жемчужины”. Под самоцветом и жемчужиной в частности имеются в виду β и γ Большой Медведицы, а в общем изображение небесной сферы. Под этим названием палиндром вошел в историю.
Шэ Тан — это псевдоним художника Цзинь Ши (金史), со вторым именем Гу Лян (古良), жившего в 17 веке и нарисовавшего эти иллюстрации. Буквально этот псевдоним означает Зал для Стрельбы из Лука. Также Цзинь был известен под псевдонимом Нань Лин (南陵), из-за чего этот сборник также называется “Список Неповторимых от Нань Лина” (南陵無雙普). Безусловно, указание имени автора оригинала сделано не с целью защиты его авторских прав, а для того, чтобы придать хоть какой-то налет респектабельности этой довольно грубой копии.
