Среди рассказов Пу Сунь-линя есть один, который отказывались переводить и печатать в советское время, а потом и вовсе забыли. Мне кажется, что для китаистов будет особенно полезно попробовать самостоятельно перевести его с вэньяня, а для остальных я публикую своей несколько неуклюжий перевод.

洛縣有貧者訄珞，無子，以梓為生。嘗酒友以半丈木贈之，醉言：汝術甚神，何不揉為子？明日訄如言造偶，偶面目四肢似人，唯鼻略長。訄養偶如子，偶善舞能歌，卻寡說人話。訄早知其故，偶每句假言鼻增長。偶學甚速，為避鼻穿屋壁，蓋每問其況，只達一字不。不字難為純謊，故其鼻不增。鄰童笑名偶不珞。秋至不珞突然走失。訄珞四處奔波，各處尋人未遂，泣涕如雨，無奈回家。幽經繞湖濱，忽見不珞淹屍浮萍中。叫人撈曳岸上，以斧劈開胸腹，視其心重如鐵，以故沈水。時人道：不珞欲成人，不得志，是其心悲而變鐵。

В уезде Ло жил бедняк по имени Као Ло, у которого не было сыновей, а на жизнь он зарабатывал столярным делом. Однажды, товарищ по вину одарил его куском дерева длинною в половину чжана (ок. 1.6 м, прим. пер.) и пьяным рёк: «Умения твои весьма чудесны, почему бы не выстрогать [из него] сына?» На следующий день Као сделал куклу, как было сказано. Кукла вышла лицом и четырьмя конечностями как человек, только нос был несколько длинным. Као стал воспитывать куклу как сына, а кукла умела танцевать и могла петь, но только мало говорила по-человечески. Као быстро узнал причину — каждый раз когда кукла говорила неправду, у нее отрастал нос. Кукла быстро училась и чтобы избежать, что ее нос проткнет стену комнаты, каждый раз как ее отчем-то спрашивали, отвечала одно слово: бу (нет, прим. пер.). Потому, что бу редко бывает чистой ложью, ее нос не рос. Соседские дети в шутку прозвали куклу Бу Ло. Настала осень и Бу Ло внезапно исчез. Као Ло бегал по всем четырем сторонам [света], повсюду разыскивая [пропавшего] человека, да только безуспешно. Слезы его лились дождем, но в конце концов пришлось ему возвращаться домой. Тихая тропинка проходила округ озерного брега и вдруг он увидел Бу Ло, чей утопленный труп плавал среди ряски. Позвал людей, чтобы подловить [труп] и вытащить на берег, затем топором вскрыли ему грудь с животом и увидели, что сердце его было тяжелым, как железо. По этой причине он и ушел под воду. [Жившие] в те времена люди говорили: Бу Ло хотел быть человеком, но не достиг своих чаяний и посему горевавшее его сердце превратилось в железо.